Российский рынок труда находится в критической точке: безработица составила 2,4%, не хватает около 5 миллионов специалистов. В связи с этим власти предлагают задействовать ранее экономически неактивное население, в числе которых и люди с инвалидностью. СМИ пишут о них как о возможности закрыть кадровую дыру: в июле 2024 года Минтруд выпустил концепцию по повышению уровня занятости инвалидов до 2030 года.
Редакция «Проводника» разобралась в ситуации и отвечает, действительно ли работодатели готовы к найму людей с инвалидностью и что мешает их полноценной профессиональной реализации.
Слишком дорого
Люди с инвалидностью сталкиваются со множеством барьеров на пути к социальной адаптации. Наиболее трудное препятствие — профессиональная реализация. По данным Всероссийского общества инвалидов, в России 4 миллиона 200 тысяч инвалидов трудоспособного возраста, из них работает только 27%.
Но часто квоты закрывают формально, только чтобы избежать штрафов: трудоустраивают, но на минимальную ставку, или вовсе человек работает только на бумаге, то есть фиктивно. В результате только 14% работодателей из сферы малого и среднего предпринимательства имеют в штате работников с инвалидностью. Основная причина такого низкого уровня найма людей с физическими и ментальными особенностями — «слишком дорого». 68% работодателей останавливают дополнительные траты на организацию рабочего места. Еще к препятствиям при найме относят нехватку квалифицированных кадров (67%) и отсутствие доступной среды около предприятий (65%).
Создавать препятствия для трудоустройства людей с инвалидностью могут и индивидуальные программы реабилитации или абилитации (ИПРА), наоборот, предназначенные для защиты их прав. Обязательность исполнения прописанных в ИПРА условий труда может вызывать негативную реакцию работодателей, особенно если эти условия нереалистичны.
Помимо реальных барьеров популярны и простые опасения. Работодатели боятся усложненного документооборота, частых проверок, сложности адаптации в коллективе и возможное неприятие со стороны клиентов. Они считают, что инвестиции в работника с инвалидностью не стоят того: человек не сможет много работать, следовательно, не принесет высоких результатов.
Чтобы и бегал, и прыгал, и видел, и слышал
Поэтому убедить работодателя в том, что с его работой справится человек с инвалидностью — сложно. Этой серьезной задачей уже 27 лет занимается московская организация по трудоустройству людей с особенностями «Перспектива». Филиалы центра также есть в Санкт-Петербурге, Казани, Воронеже, Новосибирске.
«Когда работодатели обращаются к нам за кандидатами (обычно им нужно срочно закрыть выделенные вакансии), они просят, например: “Хотим взять 10 человек с инвалидностью”. Рекомендуем им резюме кандидатов с инвалидностью, часто физической. “О, нет, нам бы кандидатов с более легкой инвалидностью, ведь у нас нужно и перемещаться по этажам, и отвечать на звонки, и вносить данные из документов…”. Так постепенно мы с работодателем приходим к пониманию того, какими должны быть условия для сотрудника с особенностями здоровья», — говорит Юлия Евсюкова, руководитель отдела трудоустройства РООИ «Перспектива» в СПб.
Работодатели зачастую недостаточно продумывают процесс трудоустройства сотрудников с инвалидностью. Желание сделать доброе дело или выполнить квоты не всегда соотносится с реальной готовностью. Они быстро сталкиваются с действительностью и понимают, что мало взять человека с инвалидностью, нужно еще и обучить его, обеспечить всеми необходимыми средствами, полноценно включить в коллектив, заранее подготовив других сотрудников.
Из-за импульсивных решений и высокой потребности в сотрудниках многие работодатели не обдумываютт функционал кандидатов с инвалидностью, просят найти «хоть кого-то». Но на вопрос, с какой инвалидностью вы готовы принимать к себе на работу, говорят: «Нам желательно с сахарным диабетом».
Юлия Евсюкова, руководитель отдела трудоустройства РООИ «Перспектива» в СПб: «Каждому работодателю хочется получить самостоятельного сотрудника, который cможет справиться с большим перечнем задач, что требует зачастую и хорошего зрения, и слуха, и высокой скорости, и возможности работать физически. А желательно всего вместе, плюс профессиональные навыки. Но извините, это уже не человек с инвалидностью, а обычный полноценный сотрудник. Я всегда объясняю: придет к вам, к примеру, человек, у которого речь и дикция не очень, или зрение снижено, зато он интеллектуально сохранен, у него будет меньше соблазна искать другое место, не захочется терять хорошую работу, и он будет честно выполнять свои задачи. И пусть порой инвалидность немного пугает внешностью, но зато вы сразу понимаете с кем имеете дело, и других сюрпризов уже не будет».
Поэтому страхи при найме зачастую не оправданы. Люди с инвалидностью, как и все остальные, имеют свои сильные и слабые стороны. Для каждого реально подобрать работу с учетом возможностей и ограничений. Некоторые люди с аутизмом показывают высокие интеллектуальные способности, успешно работают библиотекарями, научными сотрудниками или программистами. Другие, несмотря на сложные ментальные или физические нарушения, проявляют талант в искусстве, становятся художниками и актерами. Многие же хорошо справляются с рутинной работой, например, уборкой или сборкой простых изделий.
К открытому рынку труда через мастерские
Спектакль «Основные моменты: зеркало» международного инклюзивного проекта «Театр без границ» с участием подопечных «Перспектив». Фото «Проводника»
О том, что работодателей, готовых к найму людей с инвалидностью, на открытом рынке труда не так просто найти, говорит и Екатерина Таранченко, исполнительный директор петербургской благотворительной организации «Перспективы», которая улучшает жизнь взрослых и детей с тяжелой инвалидностью.
Раздолье. Также вместе с коллегами, еще одной некоммерческой организацией Санкт-Петербурга «Простые вещи», с 2022 года они работают над проектом «Нормальное место» в Севкабеле. Там есть и открытое социальное пространство, и магазин, и кафе, и творческие студии.
Таранченко Екатерина, исполнительный директор петербургской благотворительной организации «Перспективы»: «Бывают такие случаи, мы сейчас говорим про тяжелые нарушения, когда человеку что-то интересно, но, к сожалению, ему не найти места для реализации своих потребностей. Тогда для него организуют регулярную деятельность в центре социальной реабилитации или в мастерских, созданных на базе НКО, где человек может внести небольшой вклад в полезное дело. Например, разминать глину несколько минут в день, что-то лепить. Этого мало, чтобы получать зарплату и быть трудоустроенным, но тем не менее это социальная занятость.
Если мы выходим на другой уровень, например, человек получил профессию в специализированных колледжах, или освоил более сложный навык — начал писать книги, и они стали востребованными — то здесь возникает последовательная история: после защищенных мастерских человек с инвалидностью может постепенно выходить на открытый рынок труда и начинать адаптироваться уже к внешней социальной среде».
Формы трудоустройства для людей с ментальными и физическими особенностями ничем не отличаются от форматов для обычных людей. Если под этим мы понимаем возможность работать по трудовому договору или по гражданско-правовому договору подряда. Но есть специфическая форма — договор аренды квотированных рабочих мест. Согласно этому соглашению компания вместо непосредственного трудоустройства выплачивает зарплату людям с инвалидностью, для которых НКО создали занятость в своих мастерских. Это позволяет компаниям удовлетворить квоты, не открывая рабочие места самостоятельно.
Екатерина считает, что следует развивать именно этот механизм аренды квотируемых мест, поскольку в мастерских НКО больше возможности обеспечить условия для людей с особенностями: и в плане рабочего места, и в плане среды, и в плане сопровождения.
«Обычно внешний мир не сильно отзывчив к тем, кто мало может сказать о себе и своих желаниях. Поэтому нужна поддержка в том, чтобы развиваться именно в той области, которая человеку нравится».
Чего вы на самом деле боитесь?
Результаты исследования НАФИ демонстрируют наличие социальной дистанции по отношению к людям с инвалидностью. Четверть опрошенных признались, что избегают общения из-за жалости. Половина опрошенных не помогают людям с инвалидностью.
Преобладает стереотип о том, что люди с инвалидностью испытывают особые психологические трудности: 78% россиян считают, что им нужна дополнительная поддержка. Около 40% подтверждают, что люди часто сплетничают об инвалидах, что указывает на восприятие людей с инвалидностью как «другой» группы. Менее половины (47%) считают, что они способны добиться успеха в карьере, политике или спорте, но это скорее будет исключением из правил.
Все это говорит о низкой степени включенности людей с ментальными и физическими особенностями в общество. Самореализация в труде и занятости для человека с инвалидностью зависит от его индивидуальных особенностей, а также от того, насколько ему повезет с теми, кто его сопровождает, поддерживает его развитие и помогает интегрироваться в общество. К сожалению, влияние внешних факторов пока существенно ограничивает их возможности.
Екатерина Таранченко, исполнительный директор петербургской благотворительной организации «Перспективы»: «Человек уже в раннем возрасте с любой степенью тяжести ментальных и физических нарушений должен получать опыт какой-либо деятельности и взаимодействия с другими людьми. Но, к сожалению, мы часто имеем людей 18, 20, 30 лет, которые ни разу ничего не видели за порогом дома, пределами интерната или других реабилитационных учреждений».
«Каждый наш сотрудник — это такой проводник, который сопровождает человека с инвалидностью и разъясняет ситуацию там, где возникает удивление по поводу его появления. “Можно ли его постричь”, а “можно ли ему зубы лечить”? Вот эти все “а можно”, “а не страшно”, “а как быть с тем, что есть другие клиенты и как они посмотрят” — мы стараемся максимально объяснять, рассказывать, показывать, что наши ребята не страшные, не настолько сильно отличаются в обычном взаимодействии, их можно принимать, и они очень благодарные клиенты в отличие от среднестатистической публики. Мы проводим их в обычный мир, чтобы как можно меньше становилось мест, где нашим подопечным удивляются».
Однако постепенно культура инклюзии все же развивается. Илья Сметанин, сооснователь федерального проекта по сопровождаемому трудоустройству «Вcе получится!» утверждает, что в последнее время входящих обращений работодателей действительно стало больше, при этом сложно точно сказать, с чем это может быть связано.
«По нашему опыту, начали обращаться чаще те работодатели, которые раньше вряд ли задумывались о трудоустройстве людей с инвалидностью. Они не готовы сразу трудоустраивать людей с инвалидностью, но задают вопросы, интересуются сопровождаемым трудоустройством.
Также раньше работодатели при фразе “человек с инвалидностью” представляли человека на инвалидной коляске. Сейчас уже большее количество компаний осведомлены о нозологиях и старается мыслить этими нозологиями, то есть на этапе открытия вакансий внутри организации отталкиваются от характеристик различных групп, а не от индивидуальных особенностей людей с инвалидностью».
Однако рынок труда все же односторонне смотрит на людей с инвалидностью, чаще всего им предлагают вакансии простых технических работ: уборщик, озеленитель, ремонт обуви. Екатерина Таранченко: «От них ждут понятной деятельности, которая не несет, не влечет за собой много ответственности и сложных технических операций. Не знаю, к счастью или к сожалению. Для многих это действительно подходит. Но не стоит недооценивать людей с особенностями: большое количество из них гораздо более способны и интересны, чем представляем себе мы и рынок труда».
Спектакль «Основные моменты: зеркало» международного инклюзивного проекта «Театр без границ» с участием подопечных «Перспектив». Фото «Проводника»
комментарий